Видение
Однажды в сумраке вечернем
Сидела в настроении прескверном,
Вдруг женщина вошла, остановилась
И головою к плечику склонилась.
По стану тонкому струилось одеянье,
Скорей всего, из киселя иль шёлка,
Застыло на лице её страданье,
Она молчала, мне казалось, долго,
Потом раздался голос нежный.
"Я Гончаровой Натали была
Когда-то в жизни прежней,
Но до сих пор во мне жива
Та горечь болдинской разлуки
И ревности обидной муки,
Его отъезды, увлеченья
И удалые развлеченья...
Была ведь на сносях тогда,
Не выезжала никуда.
Казалось, потакала я во всём,
Примерною женой была при нём,
Гордячкою ж слыла я в свете,
Была у всех я на примете.
О, сплетники! О, сколько злости!
Так рады перемыть всем кости...
И часто слышу голос,
В ночи позвавший: "Таша!".
Как трогала курчавый волос,
Тяжёлого ухода муки,
И холодеющие руки,
И боль мучительной разлуки -
Казалось, там лежит не он.
Все говорили: "Пушкина не стало,
Душа поэзии пропала".
Не видела отрады я ни в ком.
И было это будто сном.
Не смела даже разрыдаться,
Конца кошмара не могла дождаться.
Потом меня от гроба оттеснили
И про семью мою забыли.
Остались мне долги, презренье света...
Ему же - слава русского поэта...
И вот, как говорили встарь,
Перевернула жизни календарь...
У ног моих - уже другой,
Фамилия его - Ланской.
Его я, кажется, любила,
Но Пушкина - боготворила...".
Луна тут ярко засветила,
И стала вдруг светло, как днём.
Наташа встала пред окном,
Вздохнула, растворилась в нём...
То ль явью это было, то ли сном...
вернуться назад